Правда ли, что в основе учений сектантов лежат древние ереси?
Ещё в ХІХ веке была озвучена версия о том, что одни ереси «вытягивают» другие. Однозначно, что ереси часто похожи друг на друга, возвращаются на «круги своя», поскольку человеческий разум всегда ищет упрощений, какого-то человеческого объяснения богословским истинам. Самое сложное для человеческого разума — это тайна Святой Троицы и тайна Богочеловечества Христа.
Очень часто Спасителя либо «делают» только Богом, либо сводят всё к человечеству, представляя Его просто великим пророком, проповедником. При чем второе куда чаще, потому что Христос-Человек человеческому мышлению куда ближе, чем Христос-Бог.
Точно так же многие борются против учения о Святой Троице как чего-то непонятного, «нелогичного». Но это нормально: Бог не должен соответствовать человеческой логике, ведь не мы создали Его, а Бог создал нас, мы не придумали Его, Бог существует безотносительно наших фантазий о Нем. Потому то, что наш ум не вмещает знание о Творце, совершенно логично. Если же Бог для человека слишком прост и соответствует его пониманию, значит, он добавляет свои человеческие представления о Боге.
Самый яркий пример сохранения древних ересей — конечно, «Свидетели Иеговы», у которых по-прежнему Троицы не существует, поскольку согласно их учению Христос — всего лишь самый великий человек, который когда-либо жил на земле. Такие же параллели встречаются в арианстве (IV–VI вв.) и ряде других ересей.
А современные харизматы на удивление похожи на монтанистов (ІІ в.), которые тоже считали, что чудеса, «ангельские» языки — самый главный признак Божественного присутствия. То есть люди меняют местами причину и следствия, считая, будто не святость жизни является причиной появления чудес, а чудеса — причиной святости жизни. Это путь к прелести, ошибочным взглядам.
Также очень многие сектантские учения похожи на те, что существовали в период иконоборческой ереси (VIII в. – первая половина IX в.), когда считалось, что никакие священные предметы, ни мощи, ни иконы для спасения не нужны, а достаточно только личное обращение к Богу. И даже Евхаристия воспринималась лишь как символ — то же часто встречается в протестантских и сектантских общинах, когда люди не верят, что в Таинстве Евхаристии мы истинно соединяемся с Богом. Некоторые протестанты считают, что Христос приходит в хлеб и вино во время Евхаристии и покидает их после Евхаристии, и дары вновь становятся просто хлебом и вином.
То есть для таких людей Евхаристия — это что-то очень символическое, хлеб и вино — не настоящие Тело и Кровь Христовы, а символы, образы небесного Тела и небесной Крови. Связывает же людей с Богом только вера, считают они. Но это не правильно. Православие зиждется не только на вере, но и на жизни: мы освящаемся от Святых Даров, святой воды… Мы состоим из плоти и крови, и Господь дарует нам благодать через церковные Таинства посредством физических предметов. Нельзя считать, что нас спасет только вера. Что говорят апостолы? «И бесы веруют и трепещут» (Иак. 2:19). Если бы мы были духами, то, может, нас бы и спасала только вера. Но мы существа материальные, потому наша плоть, как и душа, также должна освящаться. Чтобы плоть освящалась, она должна быть причастна священным предметам, как об этом говорит Орос VII Вселенского Собора.
Также говорят, что не нужны священники, потому что каждый человек связывается с Богом. Такое сродни ереси древних павликиан (VII–IX вв.). Это плод гордыни, потому что, может, один человек и может достичь Бога молитвой, но другому из-за его грехов это очень трудно. И Господь посылает посредников в виде духовенства, чтобы они помогли верующим взобраться в Царство Небесное. А тот, кто считает, что может сделать всё сам, уже этим свидетельствует о своей гордыни, прелести, потому что путь в Царство Небесное очень тяжел, Сам Господь сказал, что самому достичь его не возможно ни одному человеку. Люди попадают туда только Божьей милостью.
Кроме того, необходимо усердие со стороны человека. Как говорит Евангелие от Матфея, Царство Небесное достигается усердием, и тот, кто прикладывает усердие, может в него попасть (смотр. Мф. 11:12). И это усердие должно быть очень большим, о чем свидетельствуют великие святые, которые даже на смертном одре говорили, что не положили даже начала своему спасению. Так что рассуждение, что оно очень легко дается, не верно.
Потому сектанты, которые в первый день прихода в общину говорят, что на них снизошла благодать, и они сами могут пророчествовать, исцелять, конечно, вошли в прелесть. Ведь греховная природа человека так просто не изменяется, грехи надо искупать слезами, покаянием, молитвами, и только с годами она может поменяться.
Мы знаем, преподобная Мария Египетская искупала свои грехи десятилетиями, пока действительно не стала святой, которую узнал старец Зосима. Представить, что в первый же день покаяния она стала ходить по водам, пророчествовать, — для православных верующих нонсенс, так как человек, который грешил годами, не может стать святым за одну секунду. Быть прощенным — это одно. Стать действительно святым, исполненным Святого Духа — совершенно другое. Святости человек может достичь длительным усердием, и в этом нам приходит на помощь Церковь.
Преподаватель ВСВПБК Алексей Яланский («Общецерковная история», «История Русской Православной Церкви», «Патрология»).
